НОЧЬ!..

23.01.2009 14:04

НОЧЬ!..



Наталия Антонова


Влажный зной тяжёлым шлейфом тянулся во след светилу медленно уходящему на запад. Алые отсветы становились грязно-коричневыми; упав на мутную поверхность реки.
Зелёная стена леса казалась бесконечной. Высокие деревья, кустарник, лианы переплетались между собой. На упавших и наклонившихся деревьях благоухали орхидеи и дремали огромные папоротники.
В густом зелёном сумраке воздух был неподвижен. Ни единого вздоха.
Дурманящий аромат цветов и гнили, и ещё чего-то непонятного и устрашающего.
Безумно жарко! Духота и сырость. Вся растительность вокруг от великанов до карлик

НОЧЬ!..

ов была покрыта испариной. Капли влаги падали с листа на лист, с ветки на ветку, жидкость текла по стволам и стеблям лиан.
Бум-бум, бум-бум, - неустанно звучала капельная дробь.
Огромные бабочки проплывали в воздухе точно цветы без стеблей, поражая яркостью раскраски.
Резко кричали не менее яркие птицы. Их отвратительное пение, точно тёрка натирало слух.
Обвивая ветви, свисали с деревьев разноцветными канатами <живые лианы> - змеи. Пауки-птицееды поджидали крохотных колибри.
Последний луч солнца пронзил глубочайшую синеву неба и отблеск медного щита, упав на поверхность воды, пошёл ко дну. Во тьме прозвучали странные глухие удары, душераздирающий визг и всё смолкло.
Степан то и дело вытирал пот со лба. Жарко. Пот тёк непрерывными струями. Хотелось пить. Всё плыло и раскачивалось перед глазами.
Смрад гниющих деревьев усиливался. Голубое пламя мерцало в заросших берегах реки. Где-то во мраке кричали обезьяны.
Лодка тихо двигалась по реке. Лишь один всплеск весла сменял другой.
Наконец откуда-то вылетел ветер, закачались огромные листья высоких деревьев, заскрипели стволы, заколыхались лианы.
Пальмовый лист прошуршал над самой головой Степана. Чёрная тень перевернутого веера поплыла по воде. И снова безмолвие. Сквозь сплетённые ветви вместе с каплями влаги стекал лунный свет. Река, покрытая тусклой рябью, выпрямилась и замерла. Где-то послышался лай собак, ближе треск ветвей, голоса, свист. Во тьме глаза Степана угадывали какое-то движение.
Он подумал о том, что нужно подвести лодку к берегу и:
Но в этот миг. Что-то с исполинской силой ударилось о лодку. Дикий рёв и яростные шлепки. Лодка запрыгала по воде, как игрушечный мячик.
И тут Степан при неверном свете луны увидел: глаза. Кроваво-красное пламя ада горело в немигающей бездне. Алчно раскрытая пасть усеяна огромными зловонными зубами. Степан заворожено смотрел на чудовище.
Яростный удар хвоста по носу лодки, привёл Степана в чувство.
- Крокодил!- с ужасом вырвалось у него.
В лодку хлынула вода. Страшная пасть показалась за бортом.
Степан сунул в неё со всего размаха весло. Послышался треск расщепляемого дерева.
- О, боже! Отвратительная морда выплюнула то, что осталось от весла и казалось, подмигнула Степану хищным глазом. Огромная когтистая лапа легла на край лодки. Корма погружалась под воду. Когти аллигатора скребли совсем рядом. Зловонная пасть чудовища неумолимо приближалась.
Степан дико закричал, отбиваясь всем, что только попадалось ему под руку.
Остервенелый лай собак был совсем близко. Берег рядом. В тростнике плескалась осеребрённая луной вода.
Что-то с безумной скоростью, пронеслось в воздухе. Крокодил опрокинулся на спину, его хвост хлестал по воде с неослабевающим бешенством. К запаху тины прибавился ещё какой-то отвратительный запах. Взбаламученная вода наливалась кровью:
Шлёпая по илистой слякоти, Степан устремился к берегу.
Из густых зарослей показалось несколько фигур. Облитые бледным светом луны, они казались воплощением неземного совершенства.
Больше не было видно ни одного аллигатора. Тяжёлые веки Степана медленно сомкнулись: Чьи-то сильные руки вытащили его из воды.
Последнее, что он успел увидеть это прекрасные нежные лица.
Очнулся он в большой хижине, построенной из ветвей и стволов пальм.
Под плоской крышей струился сладковатый аромат. Он успокаивал и нежил.
В углу мерцали угли. Розоватые и красные пятна дрожали на полу.
Степан лежал на мягком ложе, устланном шкурами гепардов. Вокруг было тихо, и только снаружи доносился тихий ласкающий звук, похожий на звучанье флейты.
Вдруг всколыхнулся занавес, и в хижину кто-то вошёл:
Это была женщина высокая, сильная. С мускулистыми ногами и руками, покрытыми затейливым рисунком.
Вокруг её талии был обёрнут кусок белой неширокой ткани. Он колыхался свисающим концом при каждом её движении. На шеи и руках поблёскивали мягким влажным светом ожерелья и браслеты из длинных жемчужен. На голове убор из орлиных перьев. В руках она несла дымящийся глиняный горшочек. Степан узнал в ней одну из своих спасительниц и радостно улыбнулся. Её ответная улыбка обволокла его сердце несказанной нежностью. Она села на край его ложа и протянула ему аппетитно пахнущий горшочек. Только теперь Степан почувствовал, как сильно голоден. Он лакомился тушёным мясом, а она сидела рядом и ласково гладила его волосы, касалась губами щеки и улыбалась ему, улыбалась:
- какой ангел, - думал Степан, и, вспоминая свою девушку Раю, морщился, как от зубной боли. Нет, разве Рая когда-нибудь приносила ему завтрак в постель? Она вообще-то готовит весьма посредственно: А эта!.. Какая у неё улыбка! Ангел!
Когда Степан насытился, женщина взяла из его рук опустевший горшочек и опустила его на пол. Она потянула за неведомый шнурок, и ткань соскользнула с её бёдер. У Степана замерло сердце, и сладкая дрожь пробежала по телу.
- Какая женщина! - пронеслось в его возбуждённом мозгу. Он хотел подняться, но не успел. Спасительница в мгновенье ока уложила его на спину и оказалась на нём. Наездницей она оказалась опытной и Степан, изнемогая от сладострастия, чувствовал, как гигантские волны нарастающего возбуждения, приближают его к оргазму. И в тот миг, когда она надавила на него всей тяжестью своего роскошного тела, Он забился и застонал.
Она подняла с пола опустевший горшочек из-под мяса, прихватила кусок ткани, и, держа его в руках, обнажённая вышла из хижины.
Но занавес тотчас всколыхнулся вновь. Появилась другая женщина. Она показалась Степану не менее прекрасной, чем первая. И улыбка её была ещё более лучезарной.
Она кормила его из рук жареной рыбой, снимая её с тонкой палочки.
Степан проглатывал аппетитные кусочки, и облизывая губы, предвкушал повторения блаженства. Он не ошибся. Едва последняя рыбка оказалась в желудке Степана, как она сбросила с себя кусок ткани, уложила его на спину и заняла место наездницы.
О, что это была за скачка! Бессвязные речи слетали с губ Степана. Он умирал от блаженства, медленно и неотвратимо растворяясь в волнах сладострастия.
Спасительница соскочила со Степана, прихватила палочки из-под рыбы и кусок ткани и исчезла.
Занавес снова всколыхнулся. И Степан увидел третью женщину. В её руках была плоская чаша с горкой риса и розовыми очищенными рачками. Вкус у этого блюда был изумительный. Кусочек за кусочком он будил желание. Степан чувствовал, что чресла его наливаются силой.
Едва он покончил с едой, как женщина взобралась на него. И всё повторилось по третьему кругу. - Как хорошо! - блаженствовал Степана, - он попал в настоящий рай.
Четвёртая женщина принесла сладости. Когда Степан поглотил их, она облизала его губы и сладко улыбаясь, уложила его поудобнее на ложе страсти.
Степан сквозь полуопущенные ресницы любовался женщиной, сидящей на нём, как на иноходце. Через какое-то время её облик закачался, жемчужные браслеты и ожерелья расплавились и потекли:
Пятая женщина принесла фрукты. Экзотические фрукты:
Их запах сводил с ума, а вкус погружал в страну миражей: Сладкий сок тёк по губам и подбородку Степана. Нежнейшая мякоть таяла во рту. Он был счастлив.
Степан посмотрел на улыбающуюся женщину и откинулся на ложе:
Волны неземного блаженства колыхали его тело. Он таял под её ласками и сам себе казался экзотическим фруктом.
Когда она покинула его, он, постанывая, приподнялся. В дверях была шестая женщина. В её руках был сосуд с вином: Пурпурная жидкость маняще колыхалась в сосуде, плескалась, льнула к стеклянным стенкам, просилась наружу: Текла как зарево заката. Степан пил одну чашу за другой и никак не мог напиться.
Наконец он осушил сосуд и протянул руки к ней.
Она засмеялась, лёгким движением сбросила ткань со своих крутых бёдер и оказалась на нём.
Степан плыл по течению необъятной медовой реки:
Кажется, он уснул: Были ли ещё женщины он не помнил:
: Когда он открыл глаза, то увидел их. Так много, что у него закружилась голова. Они устроились в гамаках, натянутых вдоль стен, покачиваясь, они курили длинную трубку, передавая её из рук в руки.
Степан в изумлении приподнялся на ложе, и все женщины устремились к нему.
Белая ткань, слетевшая с их бёдер, лёгким оперением покрыла весь пол хижины.
- Нет-нет, - запротестовал Степан, - не все сразу и не так много.
Они не обращали внимания на его выкрикивания. Их руки, губы обжигали и терзали его тело.
- Пожалуйста, - отбивался он, - я же не отказываюсь, установите очерёдность. Днём вы были такие милые:
Он не договорил, ему зажали рот. Они точно сорвались с цепи. Кричали, неистовали, впивались в него десятками губ одновременно. Их руки, переплетаясь, безжалостно тискали и царапали его.
Степан извивался, из последних сил, стараясь освободиться, сбросить с себя обрушившуюся на него огненную лавину из женских тел.
- Мне больно, в конце концов!- вопил он, - отпустите меня! Вы не имеете права! Это насилие! Вы ответите за это! - Степан и головой и ногами упирался в ложе, которое недавно казалось ему колыбелью рая.
Через несколько мгновений, ослабев от напрасной борьбы, он сдался.
Кровь стучала в его висках, а тело стало деревянным.
Невыносимо медленно тянулись минуты. Он уже не мог ни пошевелиться, ни закричать.
Невыносимая мука, казалось разделила его тело на атомы. Он захлёбывался собственной кровью.
: Они оставили его, и вышли из хижины. Он слышал, как выли собаки.
Степан не знал настала ночь или темнота окутала его зрение.
Ему хотелось позвать на помощь, но губы онемели. На них не было ни одного живого места. Всё тело ощущалось одной сплошной раной.
Внезапно где-то совсем рядом вспыхнула молния. Глухое рычанье прокатилось волной, потом ещё и ещё одно. Треск ломающихся ветвей послышался совсем рядом. Погас очаг: Стало слышно, как упало одно или два дерева. Всё наполнилось воем и свистом. Хижина задрожала, завибрировала крыша. Глухой ливень сплошной стеной обрушился на землю.
:Всё стихло. Повеяло свежестью. Степан застонал и попробовал пошевелиться.
И тут всколыхнулся занавес. Вошло несколько женщин. В руке одной из них сверкнул клинок. Этот мгновенный блеск ослепил Степана. Он даже не успел вскрикнуть. Всё вокруг закачалось. Окружающий мир стал зеркально-прозрачным.
Душа Степана отделилась от тела и поднялась к потолку хижины.
Ему уже не было больно. Он смотрел на своё тело и с ужасом наблюдал, как его нарубают на куски и готовят к жарке. Степан сообразил, что его будут есть.
Собаки крутились возле костра, радостно выли и виляли хвостами, заглядывая в глаза своих хозяек, они ожидали щедрого угощения.
В тот миг, когда женщины уселись возле костра и приготовились начать трапезу, душа Степана отчаянно завопила. Зеркальный мир содрогнулся. Языки костра поднялись до небес и стали слизывать раздвоенными языками звёзды, точно слёзы со щеки неутешной ночи.
А Степан продолжал вопить от нестерпимого ужаса и леденящего отчаяния.
: Проснулся он в холодном поту.
Слава богу, его любимая девушка Рая лежала рядом и тихо посапывала во сне, не проявляя никаких агрессивных намерений.
- Рая, Раечка, - прошептал Стёпа с несказанной нежностью в голосе, - любимая моя, - он коснулся ладонью рассыпавшихся по подушке каштановых волос девушки.
- Ты чего, Стёпа? - спросила она, едва приоткрыв сонные глаза.
- Рая! Я так люблю тебя!- с энтузиазмом в голосе воскликнул Степан.
- Стёпушка! Что с тобой? - встревожилась ни на шутку Рая, - ты не заболел, родимый?
- Да, нет! Я люблю тебя! Ты слышишь?! - не унимался Степан.
- Конечно, слышу. Ты только не волнуйся. Может тебе приснилось что-нибудь?
- Да, - Степан поёжился.
Рая позевнула, прищурила глаза и снова положила голову на подушку.
- Не спи, Рая! Вставай! - затормошил её Степан, - одевайся! Поедем!
- Да, куда в такую рань? - недовольно проговорила Рая, натягивая на себя одеяло.
- В ЗАГС! Рая! В ЗАГС и немедленно!
- Потом сходим. Угомонись, - Рая сделала новую попытку натянуть одеяло на себя и повернулась на другой бок.
- Нет, Рая! Хватит с меня оттяжек! Вставай немедленно! - он попытался посадить Раю на постели, но это плохо ему удавалось, - не хочешь? - в отчаянии произнёс он, - значит, ты за них?!
- За кого за них, Стёпа? - Рая повернулась, понимая, что ей не удастся больше поспать.
- За тех, кому мужики только в постель нужны, да на жаркое годятся! - закричал Степан.
- О, господи! - воскликнула Рая и с подозрением посмотрела на Степана.
Он вздохнул и сел, обхватив голову руками.
- Ну, ладно уж, уговорил, - Рая потянулась всем телом, - поженимся. Но ведь ещё рано, всего пять часов утра.
Степан поднял на неё просветлённое лицо. Улыбка, как солнечный зайчик блуждала на его губах.
- Я вижу, Стёпушка, тебя ни на минуту нельзя одного оставить, даже во сне!- Рая загадочно улыбнулась.
- Сексуальный ты мой, - она обняла его за шею и прошептала жарко, - аппетитный ты мой! - и сбросила на пол ставшее ненужным одеяло.
 


Автор: admins
Поделиться:
Читайте больше:

прочитано: 1945 раз
комментариев: 0
КОММЕНТИРОВАТЬ
Имя:
Email:
Текст сообщения: *
Код:   Введите код на картинке: * :
Поля обозначенные * обязательны для заполнения!
Статьи добавить

Если Вы хотите разместить свою статью, пожалуйста, зарегистрируйтесь, после чего войдите в личный кабинет и добавьте статью

Если Вам понравилась статья, проголосуйте за нее

Есть ли у Вас сайт?
  Результаты